В преддверии фестиваля Inside Seaside 2024, где выступит бристольская группа IDLES, мы публикуем перевод интервью Rolling Stone, в котором фронтмен Джо Талбот рассказывает о причинах, побудивших группу изменить своё звучание, о борьбе с зависимостями и неуверенностью, а также о своём опыте отцовства и политической позиции. Включайте TANGK, устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь чтением!

На своём пятом альбоме TANGK рок-группа IDLES продолжает экспериментировать и добавлять более мягкие текстуры, сосредотачиваясь на центральной теме: любви. В своём доме в Бристоле фронтмен Джо Талбот объясняет, как создание альбома о любви помогло ему исцелиться, а гитарист и продюсер группы Марк Боуэн рассказывает о ключевых моментах их творческого партнёрства.

Перевод статьи Rolling Stone. Автор оригинала: Уилл Ричардс.

Джо Талбот наклоняется над столом, держа в руках чашку кофе в своём доме в Бристоле. «У меня в жизни есть две вещи: мой ребёнок и этот альбом», — говорит он. Альбом, о котором идёт речь, это TANGK, пятая и самая музыкально смелая работа IDLES. Поговорив со мной о темах любви и о своём продолжающемся восстановлении от зависимости, он отправляется забирать своего ребёнка из школы. «Это лучшая работа в мире», — улыбается он, описывая свои две главные страсти, которые управляют жизнью 39-летнего музыканта.

IDLES образовались в Бристоле в 2009 году, начав с создания мягких инди-поп песен в духе The Maccabees. В течение почти десятилетия в группе произошли изменения состава, и они сыграли сотни небольших концертов, что привело к ужесточению их звучания и выпуску дебютного альбома Brutalism в 2017 году. Его яркий, хриплый звук и уязвимые, политически заряженные тексты Талбота («Лучший способ напугать консерватора — это читать и разбогатеть», — гремел он в песне «Mother») вызвали отклик как у молодёжи, так и у разочарованных старых панков. Спустя восемь лет упорной работы, они внезапно стали одной из важнейших гитарных групп в стране.

Их второй альбом Joy as an Act of Resistance вышел в 2018 году, и вскоре они стали хедлайнерами на таких площадках, как Alexandra Palace, и получили статус «спасителей британской гитарной музыки» — хотя её и не нужно было спасать. Они удвоили успех с альбомом Ultra Mono в 2020 году, а затем сделали шаг назад, выпустив в 2021 году CRAWLER — альбом, больше сосредоточенный на текстовых и звуковых экспериментах, чем на грохоте ударных и гитар, с которыми они ассоциировались. За всё это время Талбот открыто рассказывал о своей борьбе с зависимостью, и о том, как группа и сообщество фанатов поддерживали его в этом нелёгком пути.

«Я начал осознавать во время работы над Ultra Mono, что стал публичной личностью, или, по крайней мере, понял это» —размышляет Талбот об альбоме, которым он до сих пор восхищается, хотя способен видеть его недостатки. «Потом ты начинаешь играть для аудитории, которая уже согласна с твоими убеждениями. Весь альбом был создан на основе показной смелости, напускной дерзости и стремлении создать нечто грандиозное. А сейчас я думаю: «Нет, я не буду поддаваться неуверенности». Я не уверен в себе. Мне страшно. Я хочу быть любимым. Но ты получаешь гораздо больше, когда просто остаешься самим собой».

Преодоление этой неуверенности ради обретения подлинной связи — ключевой компонент TANGK, который продолжает многое из того, что началось на CRAWLER. Это альбом, состоящий исключительно из любовных песен, представленных более тонко и мягко, чем в раннем творчестве IDLES. «Я не хотел представлять стандартное видение того, что такое любовная песня», — говорит Тэлбот. В отличие от рычащего фронтмена, которого мы видим на сцене в составе IDLES, в личной беседе он говорит мягко и сдержанно, аккуратно и вдумчиво излагая свои мысли. «Мне нужна была любовь, и мне нужно было её найти. Я снова чувствовал себя очень одиноким и напуганным, и когда ты проходишь через зависимость, любовь к себе становится крайне важной. Нужно остановить этот цикл. У тебя есть ребёнок, у тебя есть карьера – всё может пойти одним из двух путей. Один – невероятный, плодотворный и красивый; другой – это ад. Что ты выберешь? Даже если выбор кажется простым, зависимость делает его крайне сложным. К тому же, любовь повсюду, но тебе нужно напоминать себе об этом. Это как увидеть лес за деревьями. Мне просто нужно было сделать вдох, начать работать над собой, полюбить себя, и всё остальное придёт. И так и случилось».

Чтобы найти эту любовь, Тэлботу пришлось отключиться. «Я осознал, что, как бы там ни было, люди всегда будут думать обо мне то, что мне не нравится, но я ведь не прислушиваюсь к этому в своей повседневной жизни, так зачем мне искать это онлайн? Сегодня я ни разу не смотрел в интернет», — говорит он, демонстративно отодвигая телефон от себя на кухонном столе.

«Я бы тоже хотел так жить», — говорю я певцу, объясняя это как вполне конкретными причинами (рабочие обязательства), так и более надуманными (страх упустить что-то важное, сила привычки), которые привязывают меня к телефону.

«Большинство людей хотели бы так жить, вот в чем странность», — отвечает он. «Я не делаю это, чтобы быть особенным… У моего отца никогда не было телевизора. Я всегда думал: “Почему у него нет телевизора?” Но сейчас понимаю, что он видел, что это делает с людьми. Зачем ты хочешь пялиться на что-то по пять часов каждый вечер?»

Как отец, представляет ли он себе, что молодое поколение откажется от мгновенного удовольствия, которое предлагают соцсети, и будет держаться в стороне от вещей, которые сейчас управляют нашими жизнями?

«Интернет сейчас настолько перенаселен, что волны моды кажутся гораздо еще более масштабными. Взгляните хотя бы на NFT. Насколько это было безумно, минут на пять? “Это будущее, люди! Вкладывайтесь в это!” Вы понимаете, что эти люди говорят? Воображаемая недвижимость? Люди вкладывают свои жизненные сбережения в эти вещи, и вот, пожалуйста, всё рухнуло.

«Есть опасные аспекты ИИ, касающиеся культурной валюты и нанотехнологий, но мой ребенок и их поколение будут смеяться так, как мы смеемся над викторианцами», — добавляет он. «Тебе не нужен робот на кухне, чтобы разбить яйцо, ты просто разбиваешь яйцо. Я думаю, что это всё успокоится, и люди поймут, как соцсети на самом деле влияют на людей, и ограничат это. Это нездорово. Быть в какой-то странной социальной сети по девять часов в день — это нездорово.

«Человечество настолько развито, потому что у нас есть перспектива — мы можем смотреть в будущее и помнить о нем. Так что мы будем развиваться, и наши дети не будут такими глупыми с этим, но сейчас это чертовски огромный, странный, опасный цирк».

Хотя Тэлбот сам решил отключиться и избегать онлайн-дискуссий, это не защитило его группу от критики. В прошлом IDLES были вовлечены в публичные споры с группами Fat White Family и Sleaford Mods, а также подвергались обвинениям в «косплее рабочего класса». В момент нашей встречи Израиль продолжал осаду Газы, и группа была раскритикована в интернете и другими музыкантами за отсутствие публичного заявления в поддержку Палестины. Несмотря на то, что они подписали открытое письмо Джереми Корбина Music for A Ceasefire, многие ожидали от группы, известной своими сильными политическими взглядами и левыми идеалами, более активной позиции в этот критический момент.

Для Тэлбота всё просто: «Я продолжаю стоять на тех же позициях, что и всегда», — говорит он. «Посмотрите любое интервью — я говорю одно и то же. Мы не активисты. Меня волнует человеческая природа и то, как она влияет друг на друга. Я использую музыку, чтобы связать это с миром, а не с интернетом. Ничего не противоречит тому, что я говорил 12 лет назад на сцене и в каждом интервью. Да, мои взгляды склоняются к социализму. Я верю в то, что с 15 лет знал: наше правительство одобряет и пожимает руки американскому правительству, Израилю и другим военным державам, и это чертовски отвратительно».

«Я категорически осуждаю Риши Сунака, который, наживается на чужих смертях, пожимая руку с Нетаньяху. Я считаю, ему должно быть стыдно. Считаю ли я, что если я расскажу об этом своим друзьям в Instagram, это поможет? Нет, я так не считаю».

«Я публичная личность», — добавляет он. «Я мог бы уйти и вернуться к работе в сфере ухода за больными. Я подписывал петиции, ходил на марши, жертвовал деньги. Я в курсе происходящего, но то, что люди обижаются на то, что я не публикую посты в Instagram, — это безумие. Как вам скажет наша аудитория, в последнее время мне пришлось многое пережить, и худшее место для моего психического здоровья — это пребывание в интернете. Я выздоравливаю, и я счастлив выздоравливать самостоятельно».

Похожая ситуация была во время протестов Black Lives Matter летом 2020 года, когда IDLES критиковали за отсутствие моментальной реакции. «Было много сигналов о добродетели, и мы хотели убедиться, что все, что мы вносим, ​​будет [полезным]», — сказал Марк Боуэн в то время NME. В то время, держась в стороне от онлайн-баталий Тэлбот разработал дизайн специальных футболок IDLES, от продаж которых удалось собрать £36 000 на благотворительность.

Тэлбот — увлекательный и открытый собеседник, который глубоко обдумывает свои ответы прежде, чем медленно и с расстановкой их озвучить. Во время нашего разговора он спокойно и тепло отвечает на подобную критику в адрес группы, признавая, что его порой неверно понимали в прошлом из-за стиля общения. Единственный момент, когда он ощетинился и выглядел дискомфортно, — это обсуждение навешивания на IDLES ярлыка панк-группы, тема, которую он поднял добровольно.

«Меня всегда раздражало, что нас называют панк-группой, потому что это означает, что я должен следовать этому и играть то, что люди считают панком», — решительно говорит он. «Как музыкант, я слушал хип-хоп с 11 до 25 лет. Должен ли я вычеркнуть это из своего прошлого ради того, чтобы соответствовать чьим-то ленивым стереотипам? Я больше, чем просто панк-музыкант. Я панк-музыкант, я рэпер, я фолк-исполнитель, я художник. Я тот, кем хочу быть сегодня. Я креативная личность, и никто не скажет мне, кто я такой. Я в группе с пятью совершенно разными людьми, и мы не собираемся чем-то однобоким».

Он добавляет: «Меня довольно сильно смущает, что люди мне говорят: «Ты белый мужчина, который ненавидит свое правительство и то, что они сделали с рабочим классом, значит, ты должен быть панком». Нет, я не панк. Я просто не консерватор, у меня есть микрофон, и я пою о том, что у меня на уме. Теперь я больше не кричу на своих альбомах, и я никогда не скажу: «О, Тони Блэр на самом деле был прав!» Мне очень грустно от того, до чего докатилось наше государство, но я хочу петь о любви».

Если команда считается панк группой, просто если вокалист ревет свои песни вместо того, чтобы петь нежно, то TANGK, безусловно, завершит то, что CRAWLER начал, и покажет IDLES в совершенно другом свете. На новом альбоме Талбот едва ли поднимает голос до громкого рыка, определявший первые альбомы группы; вместо этого он черпает вдохновение у любимых им соул-певцов, проявляя свой более мягкое мировоззрение через манеру исполнения. В TANGK эти любовные песни могут быть личными и восторженными («Я умный человек, но я глуп для тебя», — поет он в «Roy») или призывами к действию («Поднимите моих людей, это мой инструмент!» — звучит в хите «POP POP POP»), и обе являются одинаково важными для нарратива альбома.

Музыкант соглашается, когда я предлагаю, что эта трансформация от визгливого крика к альтернативной форме самовыражения, которую он открыл в пении, является простой и уместной аллегорией перехода от старого к новому Талботу, как это кажется на поверхности. «Я много занимался терапией в последнее время и осознал, что носил защитную маску», — размышляет он. «Я потерял много вещей в своей жизни и был очень напуган. Ты должен бороться с этими вещами, и иногда это значит надеть несколько щитков или боевых красок».

«Я был в состоянии постоянного изменения своих эмоций и зависимости, и не мог выбраться из этого. Поэтому я изменил сценарий и создал новый подход, основанный на уверенности и любви, используя искусство, чтобы снова наладить связь. Это именно то, зачем я начал заниматься музыкой — чтобы соединиться с вселенной и людьми. Это было почти как найти свою магию снова…» — добавляет он, вздыхая: «Вот это будет цитата!»

«Я вновь обрел свой голос — как в переносном, так и в буквальном смысле», — утверждает он, не в силах удержаться от того, чтобы не развить простую, но точную нарративу о TANGK. «Это правда. Я вновь обрел свой голос. Я могу быть уязвимым. Я могу любить. Я могу быть мягким».

Как и во всем нашем разговоре, это все сводится к его альбому и его ребенку. «Определенно появилась новая перспектива с точки зрения родительства», — говорит он. «Ты должен быть физически мягче. Моя форма отцовства заключается в эмпатии и в том, чтобы на минуту поставить себя на место моего ребенка и подумать: Что бы ты сделал, если бы постоянно зависел от кого-то другого в плане еды? Ты бы злился на него».

«Я подхожу ко всему с эмпатией и понимаю, что хочу открыть двери в художественном плане для своей аудитории, которые раньше не открывались, и я не могу сделать это, используя тот же подход. Это должно быть что-то новое, чтобы дать возможность проявиться другим сторонам. Я такой же сложный, как и все, и хочу исследовать все это. Лирически по содержанию и тематически все наши альбомы очень разные и сложные, но тот [крикучий] голос иногда делал все довольно плоским, из-за чего люди неправильно понимали мое сообщение. Вместо того чтобы просто ожидать, что все остальные поймут меня, я должен был изменить свой подход».

Чтобы создать TANGK, гитарист и продюсер IDLES Марк Боун снова работал с рэп-продюсером Кенни Битс, а также привлек шестого участника из Radiohead Найджела Годрича. Группа впервые встретила Годрича, когда их пригласили выступить на его перезапуске легендарной серии From the Basement. «Это было очень нервное время для нас, потому что я смотрел на это с религиозным фанатизмом», — говорит Талбот. «То, как он заставил нас звучать, показало, что он действительно понимает нас музыкально, и мы были довольно удивлены этим».

После сессий в студии Годрича в Брикстоне, группа, Годрич и Битс перебрались на юг Франции, чтобы создать новый альбом. «Что я хотел от этого альбома с самого начала, так это чтобы мы стали более удачными и экспериментальными», — говорит Боун мне из своего дома в Белфасте, когда я звоню ему на следующий день после встречи с Талботом в Бристоле. «Найджел рассказал нам о методе tape loop¹ и показал много различных подходов к написанию музыки. IDLES всегда была звуковой какофонией, но мы хотели исследовать это насилие не только с помощью фидбэка и шума. Хороший продюсер заставляет группу чувствовать уверенность в том, чтобы преследовать эти вещи и чувствовать уверенность в том, чтобы допускать ошибки. Найджел просто великолепен в этом».

Пока трио продюсеров погружались в работу с оборудованием, Талбот написал только одну полную песню для альбома — мягкую и красивую «Grace» — и оставил остальную лирику на волю вдохновения, когда заходил в студийную кабину. TANGK — это альбом о инстинктивной и неоспоримой любви, которую невозможно измерить или тщательно проанализировать, поэтому он хотел, чтобы его слова звучали так же. Когда появились тексты, «они были идеальными», — говорит он с улыбкой. «Они были именно такими, какими я хотел их видеть: поэтичными и правдивыми. Это было очень яркое время — все казалось четким, живым».

Хотя IDLES начали как группа из пяти человек с традиционным звучанием и подходом, альбомы CRAWLER и TANGK высветили особенное и необычное творческое партнерство между Талботом и Боуэном, двумя художниками, которые во многом являются противоположностями. «CRAWLER дал толчок к созданию большего количества совместных работ между мной и Бо и открыл наши возможности», — говорит Талбот. «Мы поняли, что наш интерес к нашим отношениям как авторов гораздо глубже, чем мы думали. Боуэн очень прагматичен и полностью противоположен мне», — объясняет он. «Он дает мне хорошие советы, когда мы в эмоционально благополучном состоянии, но если у нас не все гладко, мы просто сталкиваемся и вынуждены оставлять друг друга в покое. Я хочу, чтобы он вел себя определенным образом, и довольно агрессивно на этом настаиваю, а он хочет, чтобы я был другим или вовсе оставил его в покое. Это отношения с постоянным трением и компромиссами, так что нам приходится отходить, собираться с силами и возвращаться».

Боуэн смеется, но соглашается с чувствами своего напарника. «Да, это точно то место, где мы действительно трёмся и сталкиваемся; мы абсолютно разные люди практически во всем», — говорит он. «Идеология группы и то, как мы её представляем — это то, в чем мы полностью согласны, но в плане творчества мы настолько разные. Я лучше работаю в хаосе, а ему нужен порядок».

Рассматривая этот творческий союз и музыкальные эксперименты, становится ясно, что все в TANGK сводится к его ключевому принципу: любви. «Я просто понял, что писать о чем-то другом было бы на тот момент притворством», — говорит Талбот. «Мне не хотелось писать ни о чем другом. Я хотел сосредоточиться только на этом. Я был зациклен на любви, и до сих пор на ней зациклен. Все остальное — ерунда для меня сейчас. Я хочу быть связанным с теми людьми, с которыми мне нужно быть связанным, и исцелиться. Так зачем писать о чем-то другом?»

Это не только его личный манифест, но и утверждение IDLES как группы для людей. Хотя это может не передаваться через громкие заявления в интернете и дерзкие рок-песни с политическими лозунгами в текстах, здесь они предлагают еще более мощную форму связи, которую Талбот считает необходимой и полезной как для своей аудитории, так и для себя.

«Из-за того, как сложилась моя жизнь, и тех решений, которые я принял, мне нужно исцелиться», — размышляет он перед тем, как мы расстаемся, и он отправляется забирать ребенка из школы. «Мне нужно оставаться на земле, чтобы принимать правильные решения, быть в безопасности и быть хорошим отцом. Это проявляется в моей музыке, как и всё, что занимает мои мысли, всегда проявляется в моем творчестве».

Завершая наш разговор, Талбот выражает надежду, что в следующую эру IDLES фанаты поймут и с открытостью примут эту новую форму самовыражения и послание TANGK. «Я надеюсь, что это новый способ помочь людям исцелиться и принимать правильные политические решения, даря любовь и говоря о ней. Чем больше в сердцах людей будет любви и эмпатии, тем чаще они будут делать правильный выбор. Я пою с того же листа гимнов — просто песня другая».

Модный директор: Joseph Kocharian
Фотография: Lillie Eiger
Цифровой оператор: Thomas Sedgwick
Дизайн декораций: Isabel Alsina Reynolds
Прически и макияж: Sophia Cox
Первый ассистент фотографа: Dom Fleming
Второй ассистент: Alejandro Martinez-Campos

1. Tape loop — магнитофонные петли, используемые для создания повторяющихся, ритмичных музыкальных паттернов или плотных слоев звука при воспроизведении на магнитофоне (пр. Lost at Venue) ↩︎